Были в моём детстве необыкновенный сад и обыкновенное поле
Сад, который я увидела впервые девятилетней и потерялась, заблудилась в нём на часы... Плодовых деревья состояли из разных сортов слив и вишен«Владимирки». Кореней было без счёта, как говаривали раньше. Необъятным мне казался незнакомый сад, утопающий по периметру в красной и жёлтой малине с человеческий рост. И только со стороны сельской дороги малина впустила с дюжину кустов йошты — результат скрещивания чёрной смородины с сортами крыжовника, на этих кустах не росли шипы. Не помню в том саду ни одной яблони, моя старшая сестра хорошо помнит один корень «Белого налива» до моего рождения. А я помню три корня груши, выросших рядом с ближним торцом небольшого перестроенного дома, качели на которых я прочитала, как минимум, книги Алексея Николаевича Толстого.
Всё садовое и земельное пространство с домом, сараюшками и огородом перешли в наследство дальней бабушке от родителей её мужа.
Изрядно поплутав в саду, устав от непроходимых зарослей, я вышла на другую, дальнюю сторону от дома, в открытое пшеничное поле, у края которого напротив меня стояла озорная рыжая-прерыжая лисичка-сестричка с белой грудкой и кончиком пушистого хвоста. Она никуда не хотела убегать.И я её хотела рассмотреть получше. Первая потому что... Но тут выбежали два лисёнка, после чего зеленоглазая мама-лиса скрылась с ними мгновенно.
Недавно прошёл тёплый дождь с грозой. Ливень короткий. Он прибил пыль на дороге и насытил воздух озоном. Радуга разлилась на небосклоне двойной дугой, такой высокой и широкой, яркой, удивительной... Августовской!
При воспоминании об этом полдне, мне видится картина И.И.Шишкина 1869 года. Это первое полотно русского живописца, купленное Павлом Третьяковым для своей галереи.
