Я испытал тогда впечатления, хотя разнородные, но одинаково тягостные. Я замечал холодность, доходившую до негодования, во многих мне близких и симпатичных людях; я получал поздравления, чуть не лобызания, от людей противного
мне лагеря, от врагов. Меня это конфузило...огорчало; но совесть не упрекала меня: я хорошо знал, что я честно, и не только без предубежденья, но даже с сочувствием отнесся к выведенному мною типу; * я слишком уважал призвание художника, литератора, чтобы покривить душою в таком деле. Слово " уважать" даже тут не совсем у места; я просто иначе не мог и не умел работать; да и, наконец, повода к тому не предстояло.
Мои критики называли мою повесть "памфлетом", упоминали о "раздраженном", "уязвленном" самолюбии; но с какой стати стал бы я писать памфлет на Добролюбова, с которым я почти не видался, но которого высоко ценил как человека и как талантливого писателя? Какого бы я ни был скромного мнения о своем даровании - я все-таки считал и считаю сочинение памфлета,"пасквиля" ниже его, недостойным его.
Что же касается до "уязвленного" самолюбия, то замечу только, что статья Добролюбова о ПОСЛЕДНЕМ МОЕМ ПРОИЗВЕДЕНИИ ПЕРЕД "Отцами и детьми" - о "Накануне" ( а он по праву считался выразителем общественного мнения) - что эта статья, явившаяся в 1861 году, исполнена
самых горячих - говоря по совести - самых незаслуженных похвал...
...в Приложении №1 К " Космосу"(стр.96) следущие строки: "Наконец, ВСЕМ Известно, что пьедестал.
на котором стоял г. Тургенев, был разрушен главным образом Добролюбовым"...а далее ( на стр.98) говорится о моем "ожесточении", которое г-н критик, впрочем, понимает - и "пожалуй, даже извиняет".
* Позволю себе привести следующую выписку из моего дневника :" 30 июля, воскресенье. Часа полтора
тому назад я кончил, наконец, свой роман... Не знаю, каков будет успех. "Современник", вероятно, обольет меня презрением за Базарова и не поверит, что во время писания я чувствовал к нему невольное влечение..."
Journal information