Суббота была у папы с мамой рабочей — сверхурочным днём. Сегодня — воскресенье, и мы всей семьей едем за город. К дедушке с бабушкой(тётя моей мамы), как всегда с полными сумками гостинцев. Сосед дядя Ваня предлагает подвезти нас на своей машине, папа с мамой привычно вежливо отказываются, зная, что Ваня с Асей раньше обеда не тронутся, потом по городу поколесят часа два, заезжая в магазины, где подешевле, и плюс полчаса езды до дома отдыха «Маяк». Там давно живут Асины родители, к ним на каникулы, теперь из Ленинграда, приезжает их внучка Надя. Надюша дружит с моей старшей сестрой Милой. У них всегда всё заодно: не разлей вода. У меня с ними большая разница.
Если честно, я мечтаю о речке и хочу ехать сразу в песочнике и панаме с большим надувным бело-красным мячиком, который назвала «Арбуз». У меня тоже есть своя тканевая сумка, в неё умещается разборный сачок, мой маленький синий резиновый мяч и большой сдутый такой же расцветки как эта сумка с бело-красными полосами на красной молнии и двумя небольшими вязаными красными ручками, накладным карманчиком с кнопкой(для зеркальца и расчёски). Ещё в дорогу полагалась ледяная маленькая шоколадка «Рот Фронт»( это я пишу правильно, однако, называла я её тогда «рот в рот»: меня не поправляли. Мама с папой знали откуда «ноги растут» — искусственное дыхание). Прямо из морозилки нового холодильника «ЗиЛ» шоколадка становилась съедобной примерно за полчаса до прибытия. Перед выездом из города я буду просить родителей«пожалуйста заглянуть к паре лебедей»: белому и чёрному. Вот там я и съем на лавочке шоколадку, а обертку и фольгу выброшу в стоящие вазонами тяжелые урны. Сама и рот платочком вытру. Конечно я ещё кроха, часто оказываюсь на руках или папиных плечах. Он, выезжая из воскресного города, рад снять белую накрахмаленную рубашку, галстук и остаться в светло-серых: майке, свободных брюках и парусиновых туфлях. Папа по натуре и фигуре спортсмен. Высок. Подтянут. Жилист. Строг. И горд. «Никогда по дороге пятаков не собирает». Если бы не наша мама, он бы и жил в спартаковской обстановке. Мне приходится шагать с двумя бантами- клумбами на голове, в кружевно-плиссированном платье молочного цвета и таких же в тон лакированных туфельках.
В то утро на выезде из города около нас притормозила блестящая «Чайка», и мы с ветерком и комфортом домчались до своих родственников минут за десять-пятнадцать. Бесплатно. Деньги с нас брали за многие лета единичные водители.
(На самом деле из всех родителей, моих дедушек и бабушек, в живых осталась одна родная бабушка: мама мамы. Папа в двенадцать лет стал сиротой и старшим мужчиной среди братьев и сестёр. Мама моя своего папу не помнила, его не стало, когда ей не исполнилось и трёх лет, а отчим трагически погиб в мае 1942 года, с тех пор моя бабушка замуж не выходила).
Поздоровавшись, пообнимавшись, напившись колодезной воды, разобравшись с сумками и пожитками, мы стали собираться на речку. Я была рада скинуть «весь парад» и стать озорницей.
Дорога к речке пролегала через сосновый бор, опушки были полны разнотравья, чабреца, шалфея, ромашки, цикория, герани луговой. Земля и впрямь давно согрелась и бежать по ней босыми ножками было здорово. Слепой дождь пролился на нашу компанию из одной единственной тучки, и образовал двойную радугу, полуденное солнце вновь засияло на лазурном небе. Берег у речки был песчаный, и крутой и пологий, где-то он прятался в камышах, где-то оброс травой-муравой, а мы останавливались у единственного куста шиповника
Рядом были разбиты баскетбольная и теннисная площадки. Далее стояли: вышка и катера спасателей с приземистым медпунктом.
Заходя ножками в тёплую реку, я обязательно умывала лицо и лила воду с ладошек на голову, — «надо выровнять давление в организме». От воды я пошла вдоль берега, как обычно, через спортивные площадки, где играла молодёжь.
Тут, откуда не возьмись, я увидела рака, в лунке из песка, заполненного водой. Впервые за свои неполные пять годиков! Рак стоял, подняв свои клешни вверх. Изумрудный, живой, красивый, с умными глазами на стебельках. Он молился, он говорил: «помоги»! От берега реки этот «изумруд» находился в метрах десяти, лунка была глубокой, он крутился по кругу, становился почти вертикально и плюхался снова в песок. Сразу, не раздумывая, я вылила всю речную воду из панамы и ведёрочка на рака, начала выравнивать ладошками канавку-дорожку из лунки в сторону реки...
Вдруг один баскетболист отделился от команды. Подбежал к нам с банкой воды и предложил помочь.
— Спасибо! Сами справимся, а вы бы возвращались к друзьям, молодой человек.
— А может я познакомиться хочу...
— Так не там ищите: вы что не видите совсем — я же маленькая!
— Вижу, что удаленькая...
— Что вы себе вообразили! Пока я вырасту, вы дедушкой станете.
Молодой рачок тем временем шёл за моими руками по песчаной влажной от воды, уплотнённой ручками канавке. Он торопился к реке, к родному дому, к своим. После этой встречи со сказочным для меня речным обитателем я не ем варёных раков.
Возможно таким же, как сегодня, летним лазоревым утром 1913, Надежда шла в порядок — хозяйство своей младшенькой дочки, проведать ее семью: внуков и внучек, погостить денек у любимого зятя, Ивана Ивановича. Земля Задонья была родной, но дорога была не близкой, а далёкой...…
