В основе экранизации фильма«Пятая печать» 1976 года — повесть Ференца Шанты. Обычно я прочитываю книгу, а уже потом смотрю фильм, но здесь вышло наоборот. Говорят, что экранизация очень бережная и емкая, почти дословная. Есть фильмы развлекательные, здесь другое кино. Нравственное. Кино с пристальным взглядом в вечность. Кино — выбор. Кино, показывающее человека, проявляющее его человеческую сущность. Кто вообще они такие — эти «маленькие» люди? Все вместе население страны. Народ! А отдельно? О чем думают, говорят, спорят?
За очевидной простотой кадров кроются тайны характеров. Четверо мужчин сидят за одним столом. Давние друзья. Тихо беседуют они в темном мирке бара трактирщика Белы. Здесь мы знакомимся с часовщиком Миклошем Дюрица, книготорговцем Ласло Кираи, столяром Ковачем.
На дворе осень 1944 года. Вторая Мировая война в разгаре. В Венгрии — переворот. Кто-то возомнил себя сверхличностью и сверхчеловеком. Кто-то им прислуживает. Кто-то из соседей исчезает навсегда за не ту расовую принадлежность. Кого-то уничтожают доносы. А четыре друга просиживают вечера, отгородившись от ужасов местного террора и войны. В бар заглядывают полицаи. И что с того?! Бела знает как угодить им и догадывается, что необходим будет даже тогда, когда в город войдут русские! Соблюдается светомаскировка. Прерывается музыка.В этот вечер возник очень простой вопрос:
— Кто же из жен наших героев лучше готовит грудинку?!.
Случайно на пороге кабачка возникает пятый... Фотограф Кесеи. Притча часовщика «Про тирана и раба» станет задачкой для друзей и бродячего фотографа на весь вечер и всю ночь. Поразмыслив так и этак они придут к одному выводу, но по-разному.
Кто же сам по собственной воле захочет выбрать судьбу раба Дюдю? Лишь Кесеи выбирает раба, но ему никто не верит. Ни один! Гипотетическая задачка становится явью для каждого на следующие сутки. Жить с позором или умереть. Третьего не дано.
Надо попробовать жить! Но как?! Появляется опрятный уверенный человек в штатском и ставит жестокое условие с далеко идущими последствиями, порожденное извращенным умом. Умом лукавого. Что же есть человек?!
Тот, который может все себе позволить или тот, который независимо от обстоятельств не позволит себе поступить так ни с кем. И «малые» становятся большими. И отчаянный крик: "Не могу," — подвигом. И физическая реакция — подвиг, потому что мысль стала действием. Гражданской и человеческой позицией. Нравственным примером. Победой добра и любви. Падение одному человеку дается нелегко. Есть большое «но»... Дети! Они послужат оправданием? — Не знаю. Знаю, что пропадут без этого человека.
Судьба оставляет шанс жить ради, во имя и для детей. Как мал и слаб человек. Как силён он и мужественен. Как человечен и подл лицом к лицу. Что он узнал в тюрьме о каждом,что потерял в себе навсегда, через что прошел, как пережил?!.
Не дано знать наверняка как ты поступишь, пока с тобой этого не произошло. Думать — одно, а делать — другое. Вошел в тюрьму один человек — вышел с тем, что осталось. Как теперь жить дальше? Имеет ли он моральное право на детей?! Кадры шаг за шагом ведут героя и говорят с нами, зрителями, без слов ...
Бомбежкой уничтожается здание тюрьмы. Не оглядывайся! Иди вперед. Иди к детям. Учись заново быть человеком. Есть великая сила вне времени и пространства.Так устроен мир.
.....Как же это было давно. Первый просмотр. Детство выпало на середину семидесятых годов прошлого века. Что я тогда поняла ? Я и сама не помню. Пленилась ли голосами Зиновия Гердта, Николая Граббе, Романа Ткачука, Константина Тыртова, Феликса Яворского...
Запомнила ли вопрос? «Вопросы в жизни важнее ответов», — как-то сказал один великий режиссёр и мудрый человек; а я это поняла не так давно, став мамой.
Ответы всегда будут разные, или их не будет вовсе. Жизнь — одна, и мы в ней кое-что можем. Лучше стремиться к хорошему, и делать хорошее, молча; плохое само вырастет.
Ничего не меняется веками в природе человеческой. Спешите делать добро, чтобы не было больно и поздно, пока горит свеча...
Возможно таким же, как сегодня, летним лазоревым утром 1913, Надежда шла в порядок — хозяйство своей младшенькой дочки, проведать ее семью: внуков и внучек, погостить денек у любимого зятя, Ивана Ивановича. Земля Задонья была родной, но дорога была не близкой, а далёкой...…
