Майя родилась в середине мая в провинциальном городе России в середине двадцатых годов прошлого столетия, на полгода раньше Майи Плисецкой. В интеллигентной и доброй семье. Вечерами мама и бабушка музицировали в четыре руки, так что первые уроки нотной грамоты Майя усвоила от родных. Воспитываясь на классической музыке, она прилежно разучивала гаммы на фортепиано. И читать девочка научилась рано.Одним из любимых писателей стал Гарин-Михайловский. В доме была обширная библиотека, состоящая из томов русских и зарубежных писателей. Эта комната служила одновременно и кабинетом отца.
В восьмилетнем возрасте Майечка пошла в школу. С третьего класса стала ежегодно приносить домой похвальные грамоты. Чаще задумывалась о выборе профессии...
Незаметно подкралась и подростковая пора, а с ней и первая влюблённость в типичного хулигана, не признающего никакого воспитания и свода правил поведения в обществе. Он умел задавать умные вопросы, ставя учителей в тупик. Дружба очень разных людей, фактически противоположностей, крепла день ото дня. Майя окончила школу с золотой медалью на два года позже срока. Вмешалась война.
Мальчик-хулиган полной средней школы не окончил. Ушёл после семилетки на крупный завод, где успешно прошёл школу ФЗУ.
Успел наш парень и повоевать, был ранен. Куда-то ушла задиристость, а заодно и вихрастость. Наметилась доля степенности и осанистости.
К Майе наш герой пришёл свататься сразу по возвращению из госпиталя домой, в конце мая сорок пятого, в затёртой гимнастёрке солдатской и сапогах. Не приняли родители.Отказали. Не такого хотели в зятья. И фронт не помог. Не подходил он для дочки. «Наше Золотце», — так называли Майю домашние.
Семья, в которой рос Владик, была пьющей. Отец его смолоду глушил горькую, выносил вещи из дома. Мама была из мещан, провела жизнь в крайней нужде и побоях, сама пристрастилась к распитию. Жили очень бедно, "собирали кусочки", еле-еле сводя концы с концами.
А Майя, став девушкой, почти не изменилась. Она была высока, тонка, с лебединой шеей, некоторой бледностью кожи и милой деткой улыбкой. Бледно-голубые глаза начинали смеяться раньше, чем губы. Смех был тихим, негромким, без обнажения зубов. Лёгкие, пушистые волосы, с завитками на висках не были так выверены и послушны, как её речь, манера говорить, при этом умение соответственно держать голову и осанку.
Он предлагал уехать далеко-далеко вдвоём. Без благословения родителей. Майя так не хотела. Она просила его подождать. Парень разобиделся и сказал:
— Майка, вот увидишь, что вопреки прогнозам твоих родителей я стану уважаемым и надёжным человеком...
— Владя, пусть так и будет! Ну что же...Желаю тебе счастливого пути!
Возможно таким же, как сегодня, летним лазоревым утром 1913, Надежда шла в порядок — хозяйство своей младшенькой дочки, проведать ее семью: внуков и внучек, погостить денек у любимого зятя, Ивана Ивановича. Земля Задонья была родной, но дорога была не близкой, а далёкой...…
