Есть такое слово...Совесть. Человек не был бы человеком без этого. И есть кино - нравственное кино, которое хочется рассматривать до половицы, до каждого блика в памяти, не вычёркивая ни светлого хорошего, ни плохого, тяжёлого...
Открытие тёмной, незнакомой экрану стороны жизни с приходом Второй Мировой войны и напряжённости, которая ворвалась в частную жизнь двух семейств: литовской и еврейской и разрушила, оставив осколки...
А так легко всё начиналось.Обычная история.
Девочка и мальчик встретились взглядами и решили сразу, что впереди ...
Обстоятельства опередили мечты юных героев о взаимном счастье.
Оккупация фашистами. Расправы, уничтожение и месть, знаки зависти, лжи и обмана, многие лишения и смерти становятся ежедневной порцией жизни.
Всё это приходится пережить на ходу взрослеющим, ещё светлым и чистым, девочке и мальчику... Что ждёт их дальше? Ненависть... Малодушие...Сделки с совестью...Страхи... Ужасы...
Герою Гармаша легче. Он - "тёртый калач", с ним не пропадёшь. Уцелеет сам и спасёт дочку Лаймы и Макса. Надежда на прощение и любовь дают простые картины природы. Там зыбкое, чистое и человеческое, но стойкое слово живо. "Холодного танго" - это не холодное кино, оно пропитано, дышит атмосферой 40-50годов прошлого столетия,окутано тем временем, мыслями, чувствами и поступками людей оттуда, из " золотого века" танго. Кино с надеждой, которому я верю!
В заключении несколько кадров со съёмок фильма
и ответы на вопросы режиссёра фильма П.Г.Чухрая
http://www.wday.ru/stil-zhizny/kultura/holodnoe-tango-zachem-smotret/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Я довольно давно прочитал повесть Эфраима Севелы «Продай свою мать». Мне было интересно читать эту книгу. Она, правда, очень многослойная – там много героев, разных времен, пересечений, поэтому для сценария выбрал только часть, одну историю, связанную с любовью наших двух героев, с детства и до юности. Для меня это была очень важная история. Я читал эту книгу лет 8 назад, с тех пор очень многое изменилось в мире: ужесточились отношения между странами, между культурами, между национальностями. Это нарастающее напряжение, оно меня в первую очередь и подтолкнуло сделать картину на эту тему. Хотя, конечно, для меня в любой картине самое главное – это человеческие отношения, а не публицистика. В этой повести очень интересно рассказывается о разных государствах, разных устройствах (социализм, фашизм), как они манипулировали людьми, как людей натравливали друг на друга, как им создавали барьеры. Это очень совпало с тем, что я рассказываю в кино – о том, как трудно человеку остаться человеком, жить в согласии со своей совестью. Во все времена человеку очень трудно сохраниться как личности, как человеку совестливому. История и искусство должны помогать ему в этом направлении – выбрать свой путь, понять себя, понять, к чему могут приводить, казалось бы, простые решения, чем может обернуться для тебя и других людей совсем незначительный проступок. Это то, чем занимается искусство, поэтому для меня было важно рассказать о том времени, очень драматическом: Вторая мировая война и время сталинского тоталитаризма сразу после. О том, как разные люди попадали в эту мясорубку и как им было сложно остаться людьми.
Если говорить о том, почему я все время обращаюсь к прошлому, то тут много причин. Я думаю, это и возрастные причины. Мне кажется, я понимаю то, что сегодня происходит в мире, у меня есть своя точка зрения по этому поводу, но я отдаю себе отчет в том, что очень отличаюсь от нового поколения – тех, кому сейчас 18−19−20 лет… Я не могу разговаривать на их языке, я плохо знаю их жизнь, совсем поверхностно, со стороны. Говорить близким им языком я тоже не могу. Я знаю несколько талантливых режиссеров моего возраста, которые пытаются разговаривать с молодежью на их языке. Это выглядит беспомощно, иногда пошло. Поэтому я рассказываю о том, что мне близко, что мне дорого, о чем я думал, потому что я убежден, что это кому-то важно. И даже кажется, что очень большому кругу людей это важно так же, как мне. Я вижу очень много аналогий в том, что было тогда, в тех вопросах, которые стояли перед людьми, и тем, что происходит сегодня. Я обращаюсь к тому времени, но держу в голове день сегодняшний. По-моему, иначе быть не может: мы ищем ответы на сегодняшние вопросы.
Мир очень меняется технически. Трудно найти аутентичные места, предметы… улицы, деревни. Нам в Литве очень повезло – у них потрясающие, в полной сохранности исторические части города, хутора Румшишкеса, где мы снимали. Нам не надо было строить декорации, мы пользовались тем, что есть. Конечно, везде есть камеры наблюдения, уличное освещение, шлагбаумы, вывески, граффити на стенах, современные окна… На самом деле масса вещей, которые мы не замечаем на первый взгляд. Все это пришлось удалять на постпродакшене. Но мы справились. Еще когда работал над сценарием, я уже представлял, что в фильме должно быть танго. Тогда, в 1930−50-е годы, танго было очень популярно. Эти аргентинские, бразильские, латиноамериканские мелодии переходили в европейскую часть света, очень сильно перекликались. Хотелось эту музыкальную фактуру привнести. Но композитор очень далеко ушел от этого. Осталась только в чистом виде песня, которую поет Юля Пересильд.
http://www.wday.ru/stil-zhizny/kultura/holodnoe-tango-zachem-smotret/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Мне было не очень сложно работать над образами Лаймы и Макса. Характер и мышление Севелы Лайма описаны очень подробно. Хотя я далеко ушел от прямого переложения. Макс изменен еще больше. Но тут получилась другая история… Севела работал с моим отцом, когда я был еще ребенком. Они писали сценарий, который был в итоге запрещен. Их обвинили в пацифизме в 1960-е годы, поэтому они не дописали все же этот сценарий. Севела был потрясающим рассказчиком. После войны он в Литве участвовал во всех этих коллективизациях, раскулачиваниях… Он об этом не написал, он изобразил своего героя музыкантом. Но я-то знал, что он видел, какие проблемы в нем были. Поэтому я сделал своего Макса человеком, который начинает работать в этой структуре – искать «Лесных братьев», раскулачивать крестьян, ссылать литовцев в Сибирь… Мне очень помог характер Севелы, его ощущение жизни. Я попытался сделать Макса более биографичным. Все это, мне кажется, есть в повести между строк – почему он так плотно общается с оперативниками, почему от так дружен с Таратутой… Я немного обнажил то, о чем не написал сам Севела, я думаю. Мы пробовали на роли Лаймы и Макса литовских актеров. На Макса даже рассматривали какие-то актерские возможности в Израиле, смотрели русскоговорящих актеров. Это было очень трудно, но я доволен, что в конце концов нашлись Риналь Мухаметов и Юля Пересильд. Это очень глубокие серьезные актеры. Очень разные по психофизике и по подходу к работе, но оба очень профессиональные. Поэтому с ними техническая сторона не была трудной. Юля – очень опытная актриса, уже много сделавшая в кино, а Риналь работает в очень хороших режиссерских руках, у Кирилла Серебренникова. Это настоящая актерская школа. Я во многом взял уже готовых актеров, мне не приходилось заниматься тем, что мы называем «Уголком Дурова». Риналь сразу на пробах показал все, на что он способен, и это впечатлило. Мне сложнее было с его внешностью – он очень современный, его лицо. Вместе с гримерами и костюмерами мне хотелось это как-то преодолеть. Мне кажется, что не очень получилось это сделать, но я надеюсь, зритель поверит, что этот герой не из сегодняшнего времени, а из той эпохи. Это для меня очень важно.http://www.wday.ru/stil-zhizny/kultura/holodnoe-tango-zachem-smotret/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Journal information