О Мерил Стрип

В ожидании Мерил, которая опаздывала на наше с ней интервью, я изучала историю маленького и уютного пятизвездочного отеля Peninsula, находящегося в нескольких шагах от Rodeo Drive. Его давно облюбовали голливудские знаменитости: Шер и Майкл Болтон громко выясняли здесь свои отношения; Анну Николь Смит забрали прямо из отеля в госпиталь из-за передозировки наркотиков и алкоголя; Кортни Лав также пришлось вызывать «Скорую помощь» из-за наркотиков, хотя она и пыталась выдать свое недомогание за аллергическую реакцию. Недавно в Peninsula останавливались Дебра Уингер, Мелани Гриффит, Уитни Хьюстон, Том Арнольд, Джессика Ланж, а теперь вот — Мерил Стрип. В её 334-м номере было всё необходимое, чтобы скрасить ожидание: телефон, факс, телевизор с большим жидкокристаллическим экраном, а также различные напитки и фрукты. Поэтому я не стала спускаться в ресторан Belvedere, который, кстати, пользуется большой популярностью. На ланч сюда обычно собираются агенты самого влиятельного голливудского актерского агентства Creative Artists Agents, расположенного рядом с отелем. В свое время в этом ресторане обедал Фрэнк Синатра, а также Пол Ньюман, Уайнона Райдер и Михаил Горбачев.

Мерил Стрип и Горбачев, видимо, разминулись. По ее признанию, она видела двух представителей нашей страны — Гарри Каспарова и Никиту Михалкова. Я оказалась третьей.

Я бы никогда её не узнала, если бы случайно встретилась с Мерил Стрип на улице или даже на премьере её фильма. Она сыграла множество разных женских характеров, но никогда не играла саму себя. Только вчера я видела её Кларису Вон в фильме «Времена» [The Hours/Часы, 2002 - Е.К.], который мне специально показали накануне интервью на студии Paramount. Днем раньше на Sony я посмотрела фильм «Экранизация» [Adaptation, 2002], в котором Мерил играла писательницу Сюзен Орлин. Неэкранная Мерил выглядит гораздо моложе и милее. Чаще бывает наоборот: актрисы выглядят лучше на экране, чем в жизни. На одной из оскаровских церемоний я провела эксперимент: после того как очередная звезда появлялась на красном ковре, я возвращалась в зал для аккредитованных журналистов, чтобы посмотреть, как она выглядит на экране, и сравнить. Экранные актрисы казались не такими изможденными, какими они были на самом деле, и более привлекательными.

Мерил была одета в белый кожаный пиджак, черные обтягивающие брюки и черные короткие сапожки на маленькой «шпильке». Классический стиль одежды подчеркивал её классические женские формы. Фиолетовые стекла очков скрывали морщинки вокруг смеющихся глаз. А улыбка открывала белоснежные зубы (видно, что свои!). На Мерил почти не было украшений — только тонкое обручальное кольцо и серьги — две жемчужинки. Она была похожа на студентку, которой интересно учиться и легко сдавать экзамены. Наверное, эта черта ее характера ничуть не изменилась со времен учебы, в том числе в Иельском университете. «Будучи матерью четверых детей, — сказала Мерил, — я заметила, что характер обнаруживается очень быстро, прямо с рождения, и практически не меняется». Во время интервью Мерил смотрела мне в глаза, с интересом слушала вопросы, легко заводилась от них и очень эмоционально отвечала, порой помогая себе руками. (У нее длинные пальцы с короткими ногтями, покрытыми прозрачным лаком.)

Отвечая на вопросы, часто смеялась, заражая меня своим смехом. Причем речь шла, казалось бы, о серьезных вещах. Чувство юмора преобладает над другими её чувствами, и в этом сила Мерил: «Я верю в силу смеха. Я думаю, что можно обезоружить людей, рассмешив их. Если вместе со смешным вы преподносите что-то важное, то эффект восприятия будет еще сильнее».

Я легко понимала ее английский, свободный от какого-либо регионального акцента. Мне сразу понравилась ее манера говорить компактными фразами, между которыми она, размышляя, часто делала паузы. Кстати, английский язык был ее профилирующим предметом в престижном нью-йоркском колледже Vassar. Когда в диктофоне закончилась кассета, Мерил остановилась посередине фразы и продолжила лишь после того, как я снова включила диктофон.

ELLE: В Ваших новых фильмах «Часы» и «Экранизация» много общего: их сценарии основаны на книгах, действие которых происходит в нескольких временах, а главным героем становится внутренняя жизнь человека. Сложно ли играть в такого рода картинах?

Мерил Стрип: Играть в таких фильмах — это как заползать внутрь книги. Когда я читала роман "Часы  Майкла Каннингема, за который он получил Пулитцеровскую премию в 1998 году, то не могла себе представить, что по нему можно снять фильм. Это книга о том, чтó происходит в головах у людей! (Смеётся.) Ничего не случается вовне, зато внутри идет большая перестройка. Я думаю, что сценарист Дэвид Хэа проделал поразительную работу. Те же чувства восхищения я испытываю к Чарли Кауфману—сценаристу «Экранизации». Это фильм дикий, бурный, неистовый и очень амбициозный. В течение долгого времени люди боялись таких картин. Опасались, что зрителю будет слишком трудно получить удовольствие, так как все силы уйдут на постижение содержания. Но я думаю, что подобное умственное напряжение воспитывает вкус к хорошему кино.

ELLE: Пытались ли Вы повлиять на содержание этих фильмов?

Мерил Стрип: После съемок «Часов» вместе со сценаристом Дэвидом Хэа мы просматривали то, что получилось. Это были три фильма о жизни трех женщин — писательницы Виржинии Вульф, жившей в начале XX века; Лоры Браун — лос-анджелесской домохозяйки образца 50-х; нашей современницы и нью-йоркской писательницы Кларисы Вон. Так как во время съемок фильма «Экранизация» структуры у него не было, то на стадии монтажа его нарезали на кусочки, затем эти кусочки подбрасывали в воздух, а когда они падали вниз, то мы смотрели, что получается. Каждый раз это была другая история.

ELLE: Что в этих историях для Вас было главным?

Мерил Стрип: Идея нашего фильма заключается в том, что в жизни женщины случаются минуты, когда все предыдущее существование идет прахом. Всего один день, а чувство такое, что прошли годы! Но больше всего меня заинтриговало в этой истории то, что любой будничный на первый взгляд день вашей жизни заключает в себе и крушение, и надежду. День, наполненный какими-то невероятными событиями, а в конце—сон, как смерть. Анализируя это, вы можете обрести сущность вашей жизни. И если вы только в состоянии понять ценность того, что вы все еще живы, вы догадаетесь, вы найдете способ прожить эту единственную жизнь более осмысленно и счастливо!

ELLE: Что Вы ожидали от жизни, и удалось ли Вам реализовать свои мечты?

Мерил Стрип: (Длинная пауза.) Я не писатель, и я не могу приподняться над собственной жизнью, чтобы взглянуть на нее свысока и проанализировать, чтó у меня было и как. Знаю только, что я счастлива. Я имею в виду, что я так чувствую себя каждый день. Но это не значит, что я больше ничего не хочу. Мы всегда хотим большего, правда ведь? (Смеется.) Всегда сожалеешь и всегда надеешься, и иногда находишь равновесие между этими двумя чувствами. Знаете, на самом деле ведь мы не живем настоящим.

ELLE: Многим женщинам кажется, что жизнь заводит их в тупик. Считаете ли Вы, что управляете своей жизнью?

Мерил Стрип: Я не думаю, что мы на это способны, это то, что нам неподвластно. Правда, бывают иллюзии. Мы можем заранее подготовиться к тому, чтобы не упустить свой шанс. А судьба крадет у нас возможность его получить, зато преподносит нам нечто другое, о чем мы и понятия не имели. Ты не хозяин своей судьбы. (Смеется.) По крайней мере, я не чувствую, что могу распоряжаться ею. Я думаю о многих разных поворотах, которые сделала в своё время. Заверни я в другую сторону, и всё сложилось бы совсем иначе. Но я почему-то этого не сделала. Я думаю, что это судьба или какой-то план Бога. (Смеётся.)

ELLE: Как Вам удается перевоплощаться в столь разных по характеру женщин?

Мерил Стрип: Во время съемок я меняю свою внешность. Меня всегда интересовало, как внешность женщины влияет на её жизнь. Для меня женщина— сложное существо. Но чаще всего она беспокоится о том, как она выглядит. И, наверное, неспроста. Внешность определяет её характер. В молодости я порывалась изменить свой длинный нос, но вовремя поняла, что мой нос — мой характер. Я так сильно меняюсь в кино, что в реальной жизни давно оставила себя в покое. Сейчас, когда я смотрю в зеркало, то нахожу свое отражение вполне удовлетворительным.

ELLE: Кто из Ваших героинь — самая любимая?

Мерил Стрип: Я часто играю «плохих женщин» — это мои самые любимые характеры! Вы знаете, я думаю, что я очень умная, но и одновременно очень глупая. Внутри меня живут все эти упертые, неинтеллигентные женщины с противными голосами. (Смеётся.) И я тоже могу быть такой с моим мужем. Мне кажется, что внутри нас уживается много разных людей. А кто из них и когда выйдет наружу, зависит от обстоятельств. С различными людьми ведешь себя по-разному и даже порой говоришь себе: «Я не знала, что могу быть такой!»

ELLE: Где Вы находите прототипы своих героинь?

Мерил Стрип: Я очень любопытна и раньше постоянно наблюдала за окружающими. Но моя известность сделала эту привычку неприемлемой. Я больше не могу смотреть, во что люди одеты, как они ходят и как ведут себя их руки во время разговора, оставаясь незамеченной. В молодости, когда я стала знаменитой (Мерил Стрип получила свой первый «Оскар» в 30 лет. — ELLE), я почувствовала себя обкраденной уже потому, что не могла, как раньше, пойти в музей или художественную галерею, затеряться среди картин. Но я не могла жить без картин, и мне пришлось звонить в галереи и просить разрешения приходить туда до открытия. Чтобы наблюдать за людьми хотя бы исподтишка. И еще я много экспериментировала со шляпами и защитными очками, чтобы оставаться неузнанной. (Смеётся.)

ELLE: Ваша героиня Эштон с внешностью роковой женщины («Смерть ей к лицу») увела жениха у своей лучшей подруги. Очевидно, у вас есть собственные принципы: что Вы можете делать, а чего не сделаете никогда?

Мерил Стрип: Что я могу делать? Я могу делать... (Смеётся.) Да я даже не могу петь в собственном доме, потому что мои дети не любят, когда я пою. А я, надо сказать, очень неплохая певица. Когда дети были маленькими, я пела им колыбельные песни, и им это очень нравилось. Но когда я на кухне мою посуду и пою, они кричат: «Мамммм, перестань! Люди в доме, друзья могут услышать тебя!» А ведь мне часто предлагают петь в фильмах... Я также не могу включить в машине музыку, которую хочу послушать. Дети считают, что я должна слушать их любимые радиостанции. (Смеётся.) Я не свободна. Но есть одна вещь, которую я могу не делать—я не стану рекламировать свою семью, чтобы улучшить собственный имидж. Никогда не буду сниматься с детьми для рекламы.

ELLE: Ваша героиня в фильме «Экранизация», известная писательница Сюзен Орлин, считает, что человек должен быть одержим чем-нибудь. Чем одержимы Вы?

Мерил Стрип: Моими детьми. Если бы я не снималась в кино, то свела бы их с ума. Дети — главное в моей жизни. Все решения, касающиеся моей карьеры, и все решения моего мужа исходят из того, как будет лучше для наших детей. Прежде чем согласиться сниматься, я убеждаюсь, что дети в это время будут на каникулах, что они хотят поехать туда, где будут проходить съемки, и что они согласны провести там столько времени, сколько потребуется по контракту.

ELLE: Едет ли с Вами Ваш муж?

Мерил Стрип: Да, они все едут. Однажды съемки затянулись. У детей начались занятия в школе, и им пришлось вернуться домой. Три недели я жила без семьи. Для меня это большой срок. А в другой раз я пробыла на съемках без семьи шесть недель — и чуть не умерла. Теперь у меня правило: не оставлять семью больше чем на две недели.

ELLE: Я знаю, что из-за детей Вы практически отказались от работы в театре.

Мерил Стрип: Спектакль обычно идет вечером, когда дети дома. Работая в театре, я смогу бывать дома только в первой половине дня, когда дети в школе. И все выходные, когда семья дома, я буду проводить в театре. Таким образом, получается, что я годами не буду видеть своих детей. Отказ от театра—самая большая жертва, которую я когда-либо приносила! Только дети её не ценят.

ELLE: Возраст Ваших детей — в диапазоне от 23 до 11 лет. Меняется ли как-то Ваша жизнь в процессе их взросления?

Мерил Стрип: 16-летняя и 11-летняя дочери все еще с нами, и этого достаточно, чтобы быть занятой. Теперь мы живем в Нью-Йорке, где много чего происходит. Мы переехали в город в прошлом году, 9 сентября. Раньше дети только приезжали в город, так что они у нас деревенские. (С 1985 года семья Мерил Стрип жила в штате Коннектикут, затем, после трехлетнего пребывания в Лос-Анджелесе в начале 90-х, снова вернулась в свое имение с собственным озером, занимающее примерно треть квадратного километра. — ELLE). Дети собирались пойти в новые для них школы. Младшей в то время было десять лет, и она боялась города. Я сказала: «Не бойся, жить в городе очень интересно, мы замечательно проведем время». На второй день учебы их школьный автобус остановился около Торгового центра в 8.15—8.20 утра. Это была последняя остановка, а затем автобус повез детей в школу в Бруклин. Когда они проехали туннель, то увидели большое облако огня и дыма: горел Торговый центр. Мы с мужем не могли найти их в течение двенадцати часов, так как все туннели были перекрыты. Они оказались изолированы и не могли позвонить нам. То, что произошло, особенно напугало младшую дочку.

ELLE: А Вас напугало?

Мерил Стрип: K'ain Ayin Hara — это мое ощущение страха. На идише это значит: «Это не должно случиться». Если озвучивать то, чего боишься, то это может произойти. [Ахматова: "Кто чего боится – то с тем и случится. Ничего бояться не надо" - Е.К.] Я достаточно верю в приметы, чтобы поверить и в эту. Как только вы становитесь родителями, вас тут же посещает страх, о котором вы не имели понятия, тревога, которую вы никогда не испытывали раньше. Вы не хотите, чтобы с вашими детьми случилось что-либо плохое... Может быть, мир и падает в преисподнюю, однако я верю, что люди вовремя образумятся.

ELLE: Как, по-Вашему, Вы влияете на своих детей?

Мерил Стрип: Не знаю. И, вероятно, не узнаю об этом до тех пор, пока мои дети не возьмутся анализировать прошлое. Дети очень строги и критичны. Маленькие, они не хотят, чтобы родители были особенными или чрезмерно значительными. Родители существуют, чтобы обслуживать их. Они сами — звезды, главные во всей Вселенной. И я думаю, что так и есть.

ELLE: Прошлым летом Вы играли на сцене The Public Theatre's Shakespeare «Чайку» Чехова. В прессе писали, что на следующий день после премьеры люди занимали очередь за билетами с четырех утра. К семи тридцати собралось сто человек, а билеты начали продавать лишь в час дня... Связывает ли Вас что-либо с Россией или русскими?

Мерил Стрип: Я встречала не так уж много русских людей. Только... Гарри Каспарова... еще Никиту Михалкова. Это такая яркая личность! Я посмотрела его фильм «Раба любви», который мне очень понравился. И я полюбила актрису, которая играет в этом фильме. Еще я видела фильм Михалкова... что-то с фортепьяно.

ELLE: «Неоконченная пьеса для механического пианино»?

Мерил Стрип: Да... Действие фильмов происходит в конце ХIХ века, во времена Чехова. Когда я смотрела эти фильмы, то почувствовала что-то очень знакомое, хотя и не похожее на американское кино. Отличное и от французских фильмов, у которых очень своеобразный стиль, и от итальянского кино. В фильме «Раба любви» что-то, может быть, юмор, мне показалось очень близким, хотя и не американским. Скорее — присущим моей собственной семье. Люди в фильме были такими же, как я. Они смеялись над тем, что смешило меня, и они вызывали у меня такую же симпатию, как чеховские герои.

Я думаю, «Чайка» Чехова — настолько глубокая и неразгаданная пьеса, что именно в ней мне захотелось сыграть. Я еще раз повторяю, что не знакома с русскими людьми, но, после того как посмотрела русские фильмы, мне кажется, что я поняла Россию, увидела русские лица, почувствовала русскую душу...

ELLE: Что бы Вы хотели сказать читателям российского ELLE?

Мерил Стрип: У людей, живущих в России, сложилось определенное мнение об американцах как о полных идиотах, не интересующихся происходящим за пределами своей страны. Возможно, они почувствовали подобное отношение нашего правительства. Но людям, живущим в Америке, интересен остальной мир в гораздо большей степени, чем это может показаться. Вы можете убедиться в этом, если посмотрите наши лучшие фильмы. Именно в них вы увидите душу американцев. Если захотите узнать нас получше, послушайте нашу музыку, наших прекрасных певцов и поэтов. Вы не должны отказываться от этого только потому, что Америка далека от России. Некоторые американцы, например, боятся лететь в Москву: «Москва — очень опасный город». Но те, кто слетал, рассказывали мне: «Москва — это фантастика!» Я не была в России, но думаю, что если увижу ее когда-нибудь, то обязательно полюблю.

Источник <http://cinemotions.blogspot.ru/2010/10/elle-2002-meryl-streep-interview.html>

Неужели  всё прочитали?! Вы такие молодцы, я в Вас верила, друзья!Вот так из-за переезда ЖЖ и моего отъезда пост восстановлен 6 января, а не 22 декабря!
Интересные подробности о Мэрил Стрип не закончены, но об этом в другой раз...

Второе интервью  завтра,  на сегодня  достаточно!:)
С Сочельником и счастливого Рождества!